Всего лишь я...
Эжен Сусоров "Убить Джоан"
Часть 3.
читать дальше
Эпизод пятый. Мальчик в шаре.
По залитой солнцем лестнице Гриффиндорской башни идет необычно веселый, просветленный Гарри. Весь в белом. Солнечные блики играют на его идеально белых штиблетах, отливает золотом мельхиоровый лев, вколотый в виде брошки в его наглухо застегнутый воротник.
Гермиона (отрываясь от разговора с Полумной Лавгуд):
-- Я совсем забыла, Гарри, ты же сегодня именинник! Поздравляю!
Гарри (ущипнув ее за пухлую ножку):
-- Поздравишь, когда мы останемся наедине!
Библиотекарь, спускающаяся по лестнице:
-- Какой ты сегодня красивый, Гарри! Заходи вечером в библиотеку, давненько я там тебя не видела!
Гарри (отвешивая на бегу короткий поклон):
-- И хорошо, что не видели! А у вас есть книги о любви?
Библиотекарь:
-- О, сколько угодно! Жан Жене, Оскар Уайльд, Юкио Мисима, древнегреческая поэтесса Сафо – на любой вкус!
Гарри:
-- Но не на мой!
Останавливаясь напротив портрета Полной Дамы:
-- Чтоб ты сдохла, жаба!
Полная Дама:
-- Пароль верный! Проходи, шалопай!
Гарри ныряет в дверь комнаты и, с места в карьер хватая за грудки опешившего Рона, валит его на кровать.
Гарри:
-- Готова Кровавая Мэри?
Рон (не отрывая от друга выпученных глаз):
-- Дддддавно уже.
Гарри:
-- А мой парадный прикид?
Рон:
-- Под кроватью… Что с твоим шрамом?
Гарри:
-- А что с ним?
Рон:
-- Я боюсь тебя.
Гарри:
-- Я сам себя боюсь, Рон.
Картинка искажается, словно мы видим ее через большое увеличительное стекло. Камера чуть отступает: мы видим комнату гриффиндорцев в огромном голубом шаре, стоящем на столе перед загадочно ухмыляющейся Минервой Макгонагал.
Макгонагал:
-- Лев прыгнул, но промахнулся. Но теперь я точно знаю, кто поможет мне расправиться с этой чертовой ивой.
Эпизод шестой. Метаморфозы педсостава.
Полутемная зала. На столе, в центре которого лежит светящийся голубым светом шар, аккуратно выложены кокаиновые дорожки. Камера скользит вдоль них, постепенно открывая написанное кокаином слово «Слизерин». Крупным планом – две ноги, заложенные одна на другую, изящная рука в перстнях, теребящая скрученный в трубочку папирус. К колену сидящего шаловливо тянется нога в сетчатом чулке.
Обладатель руки с папирусом:
-- Попробуйте букву «З», дорогая, очень советую. Там отборный. Скажу по секрету, его замутил Сами Знаете Кто лет двадцать назад, когда отрабатывал пропуски моих лекций, и замутил в этой вот самой реторте, из которой вы сейчас пьете «Кровавую Мэри». Двести миллиграмм, а какой слонобойный эффект.
Нога в чулке (придурошно хихикая):
-- Еще немного, и я отважусь без этого шара предречь вам ваше будущее. Вы сдохнете на помойке после того, как вас выпрут из колледжа по трем статьям: и главной будет статья 134 уголовного кодекса. От трех до пяти лет.
Звук всасываемого в ноздри кокакина. Здоровый детский чих.
Рука с папирусом (поджигая папирус на свечке):
-- Есть еще статья 135, я люблю ее напевать на мотив Пинк Флойда из «Стены». «Совершение развратных… там-там-там –там… наказывается штрафом… ту-ту-ту-ту-ту-ту… ограничением свободы… та-та-та… либо лишением свободы на-на-на-на-на срок до трех лееееет!»
Нога в чулке (отбивая веером такт по столу):
-- Тича, лив зе кидз алон!
На поверхности голубого шара отражаются сильно искаженные черты лица: нежное личико в огромных сильных очках и потрепанной шляпке с вуалью.
Рука с папирусом ( впрочем, уместней сказать -- с останками папируса)
-- Это было твое старое сочинение по трансмутации органики. Очень плохо. Я плакал.
Нога в чулке (веер напряженно застывает в воздухе):
-- Я сказал, оставь меня в покое, противный старикашка! Или хочешь, чтобы я трансмудировала твою органику пятью авадами в упор, а потом позвонила копам и сказала, что здесь магическое самоубийство?
Рука, теперь уже просто рука:
-- Ты пей, пей. Ты мне уже надоела, Трелони, а те, кто мне надоели, блаженны, ибо их есть Царствие Небесное.
Нога (нервно забираясь на стол):
-- Я ошиблась. Ты сдохнешь не на помойке, а прямо здесь и сейчас. Сначала я заклею тебе рот силенцио, чтобы не орал, затем оторву руки круциатусом …
Шар скатывается со стола и оглушительно разбивается об пол. Над столом навстречу друг другу летят острия двух волшебных палочек. Напряженное молчание прерывается вдруг новым приступом идиотского хохота той, которую сидящий в кресле назвал Трелони:
-- Зря мы разбили этот бедный шарик. Он показывал такие прикольные картинки… без всякого кокаина. Съем-ка я, пожалуй, букву «С».
Рука в перстнях открывает ящик стола, достает оттуда свежий пергамент, разворачивает. Крупным планом – буквы в колонтитуле: «Студент 5-го курса Снэйп Северус. Зельеварение для чайников».
Рука медленно скручивает папирус обратно, сметает внутрь него кокаиновые буквы.
Рука:
-- Пятый курс, первые эротические сны… Первая оплеуха от Джеймса Поттера. Я слышал, он умер. Жаль. Когда теряешь врага, всегда чувствуешь сожаление.
Над столом резко появляются два лица, склоненных друг к другу: хмурое лицо Снэйпа и придурковатая мордашка в дупель пьяной и обдолбанной Сивиллы Трелони. Несколько мгновений они пристально смотрят друг другу в глаза, затем припадают ноздрями к разным концам свитка. В гробовой тишине – синхронный томный вдох.
Снэйп (взбивая свободной рукой кровавый коктейль в своем стакане):
-- Сивилла… Ты все такая же, как и на пятом курсе. Милая, глупая, сексуально озабоченная деревенщина. Я никогда тебя не хотел. Но как же ты похожа сейчас на ту Сивиллу…
Сивилла (ударом палочки превращая очки на минус десять в другие, более слабые, круглые, в роговой оправе):
-- Я все еще напоминаю тебе прежнюю Сивиллу?
Лицо Снэйпа несколько мгновений изображает мучительную работу мысли.
Сивилла (ударом палочки убирая парик и шляпку и рукавом вытирая грим на лице):
-- А так, старый потаскун? Хорош коктейль? Я специально развел его погуще, и помидоры для сока выбирал гнилые, чтоб ты подавился. Я Поттер!
Снейп (помешивая волшебной палочкой коктейль в своем стакане):
-- Я понял это еще пять минут назад. Когда ты пытался петь «Another brick in the wall». Ты никогда не вытягивал си бемоль третьей октавы, даже когда тебе было страшно. А страшно тебе почти всегда. Да, не льсти себе: напиток как напиток. Вонь от гнилых помидоров напрочь заглушается вонью от твоего пакостного сердца.
Гарри:
-- Значит, понравилось? Вкусно? Но главный ингридиент, о котором ты и твоя драная наука не ведают – угадай что? Клофелин, я совсем забыл тебе сказать. О, я вычитал и выписал себе в блокнот массу интересного о клофелине. Прочесть?
Снэйп (невозмутимо):
-- Тебе конец, Поттер.
Гарри (усаживаясь с ногами в кресло у камина):
-- У тебя слишком мало времени, Северус. Пока ты вспомнишь нужное заклинание, пройдет полчаса, а через полчаса ты будешь спать, как младенец. Смотри: КЛОФЕЛИН. Белый кристаллический порошок. Растворим в воде, трудно - в спирте. Трудно – не здесь не сказано «невозможно». Я сделал это. Читаем далее: «Клофелин является антигипертензивным средством, действие которого связано с характерным влиянием на нейрогенную регуляцию сосудистого тонуса. Подобно нафтизину клофелин стимулирует периферические a1 ,-адренорецепторы и оказывает кратковременное прессорное воздействие. Гипертензивная фаза (продолжающаяся несколько минут) обычно наблюдается лишь при быстром внутривенном введении… хм… надо будет учесть на будущее… и отсутствует при других путях введения или при медленном введении в вену. Гипотензивное воздействие клофелина сопровождается снижением сердечного выброса и уменьшением периферического сопротивления сосудов, в том числе сосудов почек. Понял? Прежде чем ты поднимешь свою дурацкую палочку, у тебя откажут почки, и ты станешь похож на огромный ночной горшок, наполненный всякой гадостью… Необходимо учитывать, что превышение доз клофелина или применение не по показаниям может вызывать тяжелые явления: нарушение сознания, коллапс и др. И др! Др-др-др-др! Ты будешь без просыпу дрррррррыхнуть, а я буду тебя без устали тррррррррррррр…третировать… что это, Снэйпи?
Снэйп (ударом палочки снимая парик и одевая еще более огромные очки в роговой оправе):
-- Я все еще напоминаю тебе Снэйпа, Гарри?
Гарри вскакивает с кресла и вытягивается по стойке смирно:
-- Никак нет, мисс Макгонагал!
Часть 3.
читать дальше
Эпизод пятый. Мальчик в шаре.
По залитой солнцем лестнице Гриффиндорской башни идет необычно веселый, просветленный Гарри. Весь в белом. Солнечные блики играют на его идеально белых штиблетах, отливает золотом мельхиоровый лев, вколотый в виде брошки в его наглухо застегнутый воротник.
Гермиона (отрываясь от разговора с Полумной Лавгуд):
-- Я совсем забыла, Гарри, ты же сегодня именинник! Поздравляю!
Гарри (ущипнув ее за пухлую ножку):
-- Поздравишь, когда мы останемся наедине!
Библиотекарь, спускающаяся по лестнице:
-- Какой ты сегодня красивый, Гарри! Заходи вечером в библиотеку, давненько я там тебя не видела!
Гарри (отвешивая на бегу короткий поклон):
-- И хорошо, что не видели! А у вас есть книги о любви?
Библиотекарь:
-- О, сколько угодно! Жан Жене, Оскар Уайльд, Юкио Мисима, древнегреческая поэтесса Сафо – на любой вкус!
Гарри:
-- Но не на мой!
Останавливаясь напротив портрета Полной Дамы:
-- Чтоб ты сдохла, жаба!
Полная Дама:
-- Пароль верный! Проходи, шалопай!
Гарри ныряет в дверь комнаты и, с места в карьер хватая за грудки опешившего Рона, валит его на кровать.
Гарри:
-- Готова Кровавая Мэри?
Рон (не отрывая от друга выпученных глаз):
-- Дддддавно уже.
Гарри:
-- А мой парадный прикид?
Рон:
-- Под кроватью… Что с твоим шрамом?
Гарри:
-- А что с ним?
Рон:
-- Я боюсь тебя.
Гарри:
-- Я сам себя боюсь, Рон.
Картинка искажается, словно мы видим ее через большое увеличительное стекло. Камера чуть отступает: мы видим комнату гриффиндорцев в огромном голубом шаре, стоящем на столе перед загадочно ухмыляющейся Минервой Макгонагал.
Макгонагал:
-- Лев прыгнул, но промахнулся. Но теперь я точно знаю, кто поможет мне расправиться с этой чертовой ивой.
Эпизод шестой. Метаморфозы педсостава.
Полутемная зала. На столе, в центре которого лежит светящийся голубым светом шар, аккуратно выложены кокаиновые дорожки. Камера скользит вдоль них, постепенно открывая написанное кокаином слово «Слизерин». Крупным планом – две ноги, заложенные одна на другую, изящная рука в перстнях, теребящая скрученный в трубочку папирус. К колену сидящего шаловливо тянется нога в сетчатом чулке.
Обладатель руки с папирусом:
-- Попробуйте букву «З», дорогая, очень советую. Там отборный. Скажу по секрету, его замутил Сами Знаете Кто лет двадцать назад, когда отрабатывал пропуски моих лекций, и замутил в этой вот самой реторте, из которой вы сейчас пьете «Кровавую Мэри». Двести миллиграмм, а какой слонобойный эффект.
Нога в чулке (придурошно хихикая):
-- Еще немного, и я отважусь без этого шара предречь вам ваше будущее. Вы сдохнете на помойке после того, как вас выпрут из колледжа по трем статьям: и главной будет статья 134 уголовного кодекса. От трех до пяти лет.
Звук всасываемого в ноздри кокакина. Здоровый детский чих.
Рука с папирусом (поджигая папирус на свечке):
-- Есть еще статья 135, я люблю ее напевать на мотив Пинк Флойда из «Стены». «Совершение развратных… там-там-там –там… наказывается штрафом… ту-ту-ту-ту-ту-ту… ограничением свободы… та-та-та… либо лишением свободы на-на-на-на-на срок до трех лееееет!»
Нога в чулке (отбивая веером такт по столу):
-- Тича, лив зе кидз алон!
На поверхности голубого шара отражаются сильно искаженные черты лица: нежное личико в огромных сильных очках и потрепанной шляпке с вуалью.
Рука с папирусом ( впрочем, уместней сказать -- с останками папируса)
-- Это было твое старое сочинение по трансмутации органики. Очень плохо. Я плакал.
Нога в чулке (веер напряженно застывает в воздухе):
-- Я сказал, оставь меня в покое, противный старикашка! Или хочешь, чтобы я трансмудировала твою органику пятью авадами в упор, а потом позвонила копам и сказала, что здесь магическое самоубийство?
Рука, теперь уже просто рука:
-- Ты пей, пей. Ты мне уже надоела, Трелони, а те, кто мне надоели, блаженны, ибо их есть Царствие Небесное.
Нога (нервно забираясь на стол):
-- Я ошиблась. Ты сдохнешь не на помойке, а прямо здесь и сейчас. Сначала я заклею тебе рот силенцио, чтобы не орал, затем оторву руки круциатусом …
Шар скатывается со стола и оглушительно разбивается об пол. Над столом навстречу друг другу летят острия двух волшебных палочек. Напряженное молчание прерывается вдруг новым приступом идиотского хохота той, которую сидящий в кресле назвал Трелони:
-- Зря мы разбили этот бедный шарик. Он показывал такие прикольные картинки… без всякого кокаина. Съем-ка я, пожалуй, букву «С».
Рука в перстнях открывает ящик стола, достает оттуда свежий пергамент, разворачивает. Крупным планом – буквы в колонтитуле: «Студент 5-го курса Снэйп Северус. Зельеварение для чайников».
Рука медленно скручивает папирус обратно, сметает внутрь него кокаиновые буквы.
Рука:
-- Пятый курс, первые эротические сны… Первая оплеуха от Джеймса Поттера. Я слышал, он умер. Жаль. Когда теряешь врага, всегда чувствуешь сожаление.
Над столом резко появляются два лица, склоненных друг к другу: хмурое лицо Снэйпа и придурковатая мордашка в дупель пьяной и обдолбанной Сивиллы Трелони. Несколько мгновений они пристально смотрят друг другу в глаза, затем припадают ноздрями к разным концам свитка. В гробовой тишине – синхронный томный вдох.
Снэйп (взбивая свободной рукой кровавый коктейль в своем стакане):
-- Сивилла… Ты все такая же, как и на пятом курсе. Милая, глупая, сексуально озабоченная деревенщина. Я никогда тебя не хотел. Но как же ты похожа сейчас на ту Сивиллу…
Сивилла (ударом палочки превращая очки на минус десять в другие, более слабые, круглые, в роговой оправе):
-- Я все еще напоминаю тебе прежнюю Сивиллу?
Лицо Снэйпа несколько мгновений изображает мучительную работу мысли.
Сивилла (ударом палочки убирая парик и шляпку и рукавом вытирая грим на лице):
-- А так, старый потаскун? Хорош коктейль? Я специально развел его погуще, и помидоры для сока выбирал гнилые, чтоб ты подавился. Я Поттер!
Снейп (помешивая волшебной палочкой коктейль в своем стакане):
-- Я понял это еще пять минут назад. Когда ты пытался петь «Another brick in the wall». Ты никогда не вытягивал си бемоль третьей октавы, даже когда тебе было страшно. А страшно тебе почти всегда. Да, не льсти себе: напиток как напиток. Вонь от гнилых помидоров напрочь заглушается вонью от твоего пакостного сердца.
Гарри:
-- Значит, понравилось? Вкусно? Но главный ингридиент, о котором ты и твоя драная наука не ведают – угадай что? Клофелин, я совсем забыл тебе сказать. О, я вычитал и выписал себе в блокнот массу интересного о клофелине. Прочесть?
Снэйп (невозмутимо):
-- Тебе конец, Поттер.
Гарри (усаживаясь с ногами в кресло у камина):
-- У тебя слишком мало времени, Северус. Пока ты вспомнишь нужное заклинание, пройдет полчаса, а через полчаса ты будешь спать, как младенец. Смотри: КЛОФЕЛИН. Белый кристаллический порошок. Растворим в воде, трудно - в спирте. Трудно – не здесь не сказано «невозможно». Я сделал это. Читаем далее: «Клофелин является антигипертензивным средством, действие которого связано с характерным влиянием на нейрогенную регуляцию сосудистого тонуса. Подобно нафтизину клофелин стимулирует периферические a1 ,-адренорецепторы и оказывает кратковременное прессорное воздействие. Гипертензивная фаза (продолжающаяся несколько минут) обычно наблюдается лишь при быстром внутривенном введении… хм… надо будет учесть на будущее… и отсутствует при других путях введения или при медленном введении в вену. Гипотензивное воздействие клофелина сопровождается снижением сердечного выброса и уменьшением периферического сопротивления сосудов, в том числе сосудов почек. Понял? Прежде чем ты поднимешь свою дурацкую палочку, у тебя откажут почки, и ты станешь похож на огромный ночной горшок, наполненный всякой гадостью… Необходимо учитывать, что превышение доз клофелина или применение не по показаниям может вызывать тяжелые явления: нарушение сознания, коллапс и др. И др! Др-др-др-др! Ты будешь без просыпу дрррррррыхнуть, а я буду тебя без устали тррррррррррррр…третировать… что это, Снэйпи?
Снэйп (ударом палочки снимая парик и одевая еще более огромные очки в роговой оправе):
-- Я все еще напоминаю тебе Снэйпа, Гарри?
Гарри вскакивает с кресла и вытягивается по стойке смирно:
-- Никак нет, мисс Макгонагал!
@музыка: "Шоколад" Лора Провансаль